Москва. 19 сентября. — Закончился первый день работы Общего собрания Академии наук России. Главный пункт повестки дня – выборы нового президента академии.
Сообщает наш специальный корреспондент Вячеслав Терехов.
Все пошло не совсем так
Еще вечером 18 сентября, накануне Общего собрания, распространилась информация о том, что действующий президент РАН Александр Сергеев на следующий день, то есть сегодня, в первый же день работы Общего собрания, снимет свою кандидатуру с голосования.
Судя по разговорам за чашкой кофе перед началом заседания, эта информация дошла вчера далеко не до всех сотрудников Академии, и поэтому споры были в основном о том, проиграет Александр Сергеев Геннадию Красникову или нет. Почему-то все были убеждены, что именно между ними будет основная битва. А если проиграет, то с каким отрывом? Дмитрия Марковича, безусловно, уважают, но, вероятно, не считали конкурентом этим двум «научным китам». Когда я обратил внимание одного из дискутантов на то, что Геннадий Красников победил в девяти отделениях академии, мне сказали, что это ни о чем не говорит, потому что в некоторых отделениях Сергеев проиграл всего лишь в один-два голоса, так что при общем голосовании все может измениться.
Казалось, что все-таки утечка информации еще не совсем точна и «утро вечера может быть мудренее».
Но нет, Сергеев снял свою кандидатуру. Снял с достоинством, даже будучи убежденным в том, что, как он сам заявил, его поддерживает «большинство в этом зале». Свое решение не баллотироваться он объяснил тем, что это «вынужденное решение». Он сказал также, что многие члены РАН подвергались «психологическому, даже внешнему административному давлению».
Не очень сильный довод, потому что членам академии к внешнему давлению не привыкать. Так было и в советское время. Вероятно, поэтому в тишине зала я услышал вопрос: «Сергеев понял, что проиграет, и потому решил встать в позу?»
Но то, что это была не поза, стало ясно во время обсуждений кандидатуры Геннадия Красникова из выступления академического «тяжеловеса», Героя России академика Юрия Соломонова.
Это объяснение заслуживает того, чтобы его процитировать. «Я и на прошлых выборах выступал с предложением об избрании президентом Александра Михайловича Сергеева. Он был избран. Но я прекрасно понимаю, что руководитель Академии должен пользоваться полной поддержкой руководства страны. И на этот раз, когда Александр Михайлович обратился за поддержкой, я вначале согласился. Однако после того, как получил информацию, что руководство страны не поддерживает его кандидатуру, я честно объяснил, что выступать буду в пользу Геннадия Красникова. Вполне понятно, что без правильной вертикали управления: государственная власть — Академия наук – руководить Академией невозможно», сказал Юрий Соломонов.
А его коллега, академик Герой социалистического труда Евгений Федосов, член Академии с 1984 года, сказал, что «президент страны и президент Академии должны быть как единые братья».
Только ли это?
В принципе, всем все стало ясно. И все же – не может же быть, что только эта причина повлияла на то, что на выборах кандидатов девять отделений проголосовали, хоть и с небольшим преимуществом, но всё-таки за Геннадия Красникова, специалиста в области микроэлектроники, столь необходимом сегодня на всех направлениях импортозамещения , особенно в оборонных отраслях
Объясняя свое решение выставить свою кандидатуру на пост президента РАН, Геннадий Красников сказал: «С 2013 года мы продолжаем терять авторитет. Мы вышли из системы влияния на принятие государственных решений. После февральских событий для Академии наук открылось новое окно возможностей. Нам задают прямо вопрос: что вам нужно для проведения исследований мирового уровня и обеспечения технологической безопасности и самостоятельности страны? Но вместо того, чтобы изменить ситуацию в лучшую сторону, мы продолжаем терять авторитет. Реформа РАН в 2013 году возникла не на пустом месте, это был переломный момент, мы и сейчас находимся на переломном моменте. Фактически мы выбираем свою судьбу: либо мы скатываемся в научный клуб, либо возрождаемся».
В выступлениях сторонников Красникова и Марковича звучали объяснения, почему они поддерживают своих кандидатов, и в этом была констатация недостатков деятельности предыдущего президента и президиума РАН. Главным образом они сводились к тому что «заседаний было много, отчетов и бумаги было много, а результатов нет».
Например, представитель аграриев четко сформулировал свои претензии: «Не удалось решить проблему продовольственного обеспечения страны, не занимались такой важной проблемой, как опустынивание значительной территории России, не было программы борьбы с оврагами, которые занимают огромные площади. И, в конце концов, российская Академия не смогла настоять на необходимости создания такой системы государственного управления земельными ресурсами, которая бы не допускала всех этих промахов».
Явно разделились голоса и тех, кто отчитывался о работе научных советов. Например, академик Лев Зеленый отдал должное Александру Сергееву за его участие в работе научного совета по космосу, который, по его словам, оказал очень большое влияние на развитие государственной космической программы. Академик Угрюмов критиковал предыдущее руководство РАН в неэффективности организации научных исследований. «Комиссий много, — сказал он, — а результатов нет». В ответ на обвинения в том, что государственное руководство, и, в частности, руководители Государственной думы не знали об успехах и результатах работы академии наук, прозвучал почти риторический вопрос: «Они что, не читают наши отчеты? Власть нам все время пеняет, где результаты, значит, руководство нашей Академии их не ставило в известность». В ответ академик Сергеев пояснил, что это неправильный вывод. «Мы направляли соответствующие письма и отчеты председателю Госдумы, во все депутатские фракции, и получили предложение выступить с отчетом на профильном парламентском комитете. Отчет был, и он был доведен до сведения в том числе и президента страны».
Сторонники избрания академика Марковича, которого рекомендовало Сибирское отделение РАН, ставили ему в заслугу, что он способствовал активному налаживанию связей научной общественности, бизнеса и региональных властей. Кроме того, в связи с современными событиями центр тяжести поворачивается за Урал, в Сибирь и на Дальний Восток, а именно там, в этих отделениях, есть активные успехи. К тому же, и у самого кандидата очень хорошие научные связи с китайскими коллегами. И он тоже выступает за реорганизацию управления Академией.
Так за какое направление будут голосовать члены Российской академии наук?
Обсуждения закончились, и на выходе я услышал интересную фразу: «Завтра (а голосование завтра в 10 утра) мы будем выбирать: либо Академия станет главным научным фактором в укреплении обороноспособности страны, либо мы будем свидетелями очередной, но может быть, даже очень важной, реорганизации в системе управления не только Академией, но и всей наукой в целом». «Впрочем, лучше, — сказал идущий рядом со мной академик, который не захотел, чтобы называли его имя, — иметь и то, и другое вместе. И развиваться последовательно как важная научная организация, а также в нужном для страны, и особенно сейчас для ее обороны, направлении».